Моряков В.И. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века. Опыт целостного анализа. N. 2.
Материал из Проект Дворяне - Вики
А. Б. КАМЕНСКИЙ. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века. Опыт целостного анализа
Автор: В. И. Моряков
М. РГГУ. 1999. 576 с.
Доктор исторических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета А. Б. Каменский пишет о безбрежной литературе, посвященной реформам XVIII века, однако, в его книге речь идет об основных фундаментальных трудах (монографиях, сборниках статей, научных статьях) и работах общего плана, часто компилятивных. Исследованию явно не хватает анализа концепций, читателю трудно рассмотреть движение научной мысли по данной теме. Весьма бегло очерчен и круг многочисленных источников.
При наличии многих интересных и до-
стр. 169
казательных наблюдений, много в монографии натяжек, мало аргументированных положений. Наибольшие возражения вызывают задачи, цель работы и путь, которым идет автор в их решении и достижении. Автор ставит перед собой задачу: рассмотреть историю реформ в России как единый, целостный процесс, с тем чтобы получить ответ на вопрос: возможно или невозможно для России поступательное политическое развитие, были или не были в России завершены реформы, или развитие страны было циклическим (с. 12). Этот эксперимент автор предпринимает на примере XVIII века. Весь XVIII век представляется ему чередой сплошных реформ, которые носили прямолинейный, поступательный характер. Их направление было определено петровскими преобразованиями, носившими европеизирующий, модернизаторский характер. Автор вольно или невольно, в силу поставленной им задачи, просто спрямляет исторический процесс: складывается впечатление, что реформаторы XVIII в. были охвачены зудом реформирования, дабы модернизировать, европеизировать страну, приблизить ее к созданию правового государства, гражданского общества.
Неужели все так полезно было для страны в реформаторстве XVIII в., неужели столь мощно, поступательно шел модернизацион-ный процесс, что не было отклонений от реформ, их искривлений в историческом развитии России? Они, конечно, были, но замечать их, или говорить о них автор не считает нужным, так как это разрушает его главный тезис. Не рассматривает он и вопрос о ходе реализации реформ. Писать об истории реформ и мимоходом, вскользь говорить об их реализации и последствиях вряд ли возможно.
Петр I был выдающимся реформатором, но модернизация Петра, как справедливо отметил Л. В. Милов, в таком архаическом социуме как Россия имела и "чудовищный социальный эффект", вызвав к жизни "еще более жесткие, более грубые формы эксплуатации" 1 . Реформы Петра I стали апофеозом этатизма, в России не было места для негосударственных форм существования общества. Модернизация и европеизация способствовали консервации самодержавной формы правления, сословного строя и крепостного права.
Чередой, один за другим излагаются многочисленные правительственные указы, анализ которых сводится опять же только к утверждению, как они были хороши для прямого, поступательного развития страны. Но как действовали эти указы на практике?
Что действительно способствовало модернизации страны, что сохраняло, консервировало и укрепляло режим самодержавия, а значит отдаляло Россию от правового государства, гражданского общества, столь искомого Каменским в России XVIII века? Об этом читатель монографии узнает крайне мало, так как это не входит в задачу исследования.
Период после правления Петра I, особенно царствование Анны Иоановны, свидетельствует, по мнению автора, о стабильности режима и дальнейшем продвижении страны по пути петровских преобразований (с. 251). Вряд ли стоит говорить о масштабных реформах второй четверти XVIII в. и о стабильности режима. Представляется, что вторая четверть XVIII в. - период политической нестабильности, вызванной указом о престолонаследии 1722 года. Шесть государей и государынь в отличие от Петра I не законодательствовали, не размышляли о будущем страны. Они формировали штат фаворитов и ублажали их. Дворянство, ставшее экономической силой при Петре, стремилось усилить свои политические позиции, распоряжаться троном. Поэтому внутренняя политика этих лет была направлена на возвышение дворянства, превратившегося в привилегированное сословие. И в этом можно видеть продолжение петровской политики.
После Петра I вплоть до Елизаветы Петровны в условиях политической нестабильности оппозиционно настроенные к петровским преобразованиям круги пытались изменить установленный Петром порядок. Только возвращение Елизаветы к политике Петра I позволило начать стабилизацию власти. Но в дальнейшем, уже в 1750-е годы, государственный строй России стал нуждаться в совершенствовании. Причинами тому были меняющаяся структура общества, социальные противоборства, условия хозяйственной жизни страны, внешнеполитическая ситуация. Фактически указом 1722г. Петр I поставил своих преемников в зависимость от аристократии, высшей сановной бюрократии, попиравших закон, что вызвало недовольство всей массы дворянства. Стремление дворян оградить свои права и хозяйственную деятельность поставило на повестку дня реформирование правовой системы, создание совершенного правительства, которое своими правовыми действиями обеспечило бы примирение в государственной политике интересов различных слоев дворянства и власти, которая стремилась представить себя в роли всесословной силы.
Каменский отказывается от понятия "просвещенный абсолютизм" потому, что
стр. 170
считает совершенно невозможным соединить новейшие идеи XVIII в. с русскими политическими реалиями (хотя автор активно это делает в главах об Екатерине II), а также потому, что в западной историографии применительно к России уже отказались от этого понятия (с. 24). Представляется, что это не совсем правильно. "Просвещенный абсолютизм" - результат эволюции абсолютизма под напором происходящего в стране исторического развития, а также под влиянием развивающейся просветительской мысли, позволявшей еще глубже понять предназначение, роль и пределы государственной власти, отношения ее с обществом. Верховная власть, воспринимая идеи Просвещения, получала теоретическую базу для преобразований в области административного управления, суда, экономики, культуры, если это не меняло существа сложившейся государственной системы, а наоборот способствовало решению задач, стоявших перед государством, укрепляло его и совершенствовало. Развитие начал "просвещенного абсолютизма" пришлось на время правления Петра III, когда, по справедливому замечанию О. А. Омельченко, "главенствовала идея о новой организации всей государственной системы на началах твердой правовой законности монархического толка (правильнее было бы самодержавно-монархического. - Б. М.), о законности как основе отношений власти и сословий, прежде всего дворянства, об особом статусе дворянства, как предмете забот всей государственной политики" 2 .
По-иному правление Петра III оценивает Каменский. Кстати в его оценках много противоречий. То Петр III "не был автором всех осуществляемых им преобразований, поскольку сведений о том, какая из воплощенных им в жизни идей была его собственной, а какая подсказана кем-то... у нас нет" (с. 305.) То "большая часть из задуманного Петром была задумана задолго до его воцарения" (с. 305). Автор считает реформы Петра III радикальными, такими же впоследствии будут названы реформы Екатерины II. Чьи же реформы были радикальнее? При Петре 111 они носили, конечно, модернизационный характер, отвечали общим тенденциям развития страны, но вызывают удивление и возражение положения автора о решительном разрыве с предыдущей политикой (кого?), отказе от преемственности (в чем?), что создавало угрозу стабильности, социальной и политической (почему?) (с. 314). Оказывается, при Петре III не было "системного кризиса", а потому была сильна оппозиция (с. 314). А может быть причина ее возникновения в другом? Странным и малодоказательным выглядит вывод Каменского: "По существу своими законодательными актами он (Петр 111) совершил своего рода революцию в системе социальных отношений России: в борьбе с государством дворянство одержало окончательную победу... Думается, есть все основания утверждать, что именно политика Петра III, а отнюдь не Екатерины II, как принято считать, обеспечила расцвет крепостничества во второй половине XVIII в." (с. 314). Доказывается ли столь ответственное заявление? Отнюдь, автору просто "думается", что было так, а не иначе. Мы считаем, что политика Петра III была политикой аристократически-дворянского либерализма, которая наряду с организацией государственной системы на основе закона, на его же основе предопределяла и взаимоотношения власти и дворянства, дворянство понималось как главенствующее сословие, опора самодержавного государства.
Политика Петра III была, по мнению Каменского, продворянской и крепостнической, чего он не может сказать о Екатерине II. Все екатерининские разделы монографии посвящены доказательству одного тезиса; политика Екатерины II была цельной на протяжении всего ее царствования, основана на единых принципах и направлена на реализацию вполне определенной программы (с. 338). Однако на с. 363 говорится: "Документа, в котором программа намечаемых Екатериной преобразований была бы зафиксирована целиком, не существует". Нет документа, нет плана, но имеющиеся документы, указы, законы, считает Каменский, позволяют "реконструировать замыслы Екатерины".
Каменский, как и в предшествующих главах в одном ряду последовательно рассматривает и различные неопубликованные заметки императрицы, и "Наказ", и законодательные акты, чтобы показать, что они в концентрированном виде содержат программу преобразований (с. 371). Программа императрицы, по его мнению, была и цельной, и теоретически непротиворечивой, но "реальная практика и конкретные политические обстоятельства вносили в нее определенные коррективы и делали отдельные ее положения трудно, а то и вовсе неисполнимыми" (с. 371). А на стр. 465 говорится, что Екатерине II "почти полностью удалось реализовать задуманное". Но ровно настолько, насколько позволяли конкретные исторические условия и необходимость сохранения стабильности.
Трудно согласиться с положениями Каменского о стремлении Екатерины II ликви-
стр. 171
дировать крепостное право, чему помешала жесткая критика "Наказа" екатерининским окружением. Каменский давно возражает против оценок политики Екатерины II как продворянскои. Во многих работах он выступает против положений о дворянстве, как социальной опоре самодержавия. Но всякая власть всегда ищет и находит свою социальную опору. Если дворянство не являлось опорой самодержавия, то кто же ею был - купечество, крепостные крестьяне, другие сословия? Первое место во внутренней политике Екатерины II занимали вопросы дворянства: дворянской службы, воспитание дворянских детей, свобода в наследовании имений и т. д.
Сохранение и ужесточение крепостного права диктовалось также интересами государства. Нельзя не согласиться с Миловым, что в результате экономических реформ 60-70-х годов XVIII в. массы крестьян Нечерноземья активно вовлекались в торгово-промышленную деятельность, что сказалось на развитии земледелия. Но производство хлеба оставалось общественно необходимым для государства. И, чтобы удержать хотя бы прежний уровень производства хлеба в Нечерноземье, государство пошло на, ужесточение крепостного права 3 . Но и эту новую концепцию автор не удостоил своим вниманием. Прямое усиление репрессий, связанных с ужесточением крепостничества, заставляло дворянскую монархию вести достаточно гибкую политику. В области экономики все новации Екатерины II либерального толка вели к укреплению государственного хозяйства самодержавной монархии, что позволило России занимать ведущее место в Европе и проводить активную внешнюю политику. Екатерина II постоянно подчеркивала неограниченный характер монархической власти, соподчиненность центральных и местных органов. Попытка перенести тяжесть управления на места закончилась неудачей. Такая политика требовала от местной администрации высокого уровня административной и правовой культуры, чем она и не обладала. Власти на местах были замкнуты на себе и лишь подконтрольны надзору высшей власти, занимались своими местными, а не общегосударственными делами. Поэтому центр усиливал свой контроль на местах.
Не можем мы согласиться и с тем, что реформы Екатерины II были попыткой создания либеральной модели развития, направленной на создание гражданского общества (это при сохранении-то сословного строя!) и правового государства (может быть, правового самодержавно-крепостнического государства?). Но, как признает тут же сам автор, такая модель в России XVIII века была невозможна. Реализовать ее можно было, только уничтожив крепостничество (с. 469). Добавим - и самодержавие. Но как говорил А. Н. Радищев в XVIII в., этому "не приспе еще година".
Мы согласны с Каменским, что "Наказ" в наиболее концентрированном виде содержит программу преобразований, где вкупе с другими документами ставилась "задача укрепления государственной власти на принципах самодержавия, централизма, унитаризма" (с. 371). Социально- правовая доктрина, выдвинутая Екатериной II в "Наказе", равно как и ее политическая теория, свидетельствуют о консервативной позиции императрицы. Четко обосновывается положение, что власть и общество стоят выше человеческой личности. Права человека строятся на основе его сословных обязанностей, и в соответствии с этим определяются законами самодержавного монарха. Дифференциация в обществе, по утверждению Екатерины, неизбежна, необходима и естественна, а равенство между людьми может существовать лишь в плане высокоморальном, а также уголовно-правовом. В "Наказе" Екатерина II выступила апологетом собственной самодержавной власти. Политическая теория императрицы в этом документе доходит до уровня практического руководства, а практическая деятельность в ее исполнении поднимается до высот теории.
Политика "просвещенного абсолютизма" была консервативной в политическом и социальном плане. В политической сфере она предусматривала стабилизацию государственного порядка путем правовой модернизации, допускаемой самодержавной властью, и путем регулирования ею всех сторон общественной жизни. Это отражало интересы самой власти, которая в тех исторических условиях была единственной силой, способной обеспечить решение важнейших государственных задач. Интересы самодержавия совпадали с интересами (и в целом ряде случаев даже требованиями) его социальной опоры - дворянства. В социально-правовой сфере политика "просвещенного абсолютизма" стабилизировала и укрепляла феодально- крепостнические порядки, пыталась через издание законов регулировать взаимоотношения подчиненных государству сословий при сохранении и закреплении прав дворянства как особо привилегированного сословия.
В своем стремлении сохранить абсолютизм и государственный порядок Екатерина II прибегала к методам законодательной
стр. 172
регламентации и полицейскому регулированию жизни общества. Такое принуждение к "всеобщей добродетели" и "всеобщему послушанию" наталкивалось на сопротивление общества, и прежде всего дворянства, что несло в себе угрозу дестабилизации государственного порядка. Не меньшую, а, вероятно, даже большую угрозу стабильности представляла нерешаемость (в силу приоритетов социальной политики, а порой и нежелания) самодержавной властью острых социальных вопросов, и прежде всего крестьянского. Поэтому развитие социальных противоречий заставило усилить полицейские методы обеспечения тишины и порядка в государстве, что вело лишь к дальнейшему обострению разногласий между различными слоями общества, ослабляло позиции самодержавия и приближало его кризис.
Совершенно бесплодно искать в политике Екатерины II буржуазные черты, элементы государственного либерализма. Екатерина II, проводя широкие преобразования, допускала развитие элементов, которые в конечном итоге вели к формированию буржуазных отношений, но лишь постольку, поскольку они не меняли сложившегося социального устройства. Преобразования эти вписывались в абсолютистскую систему и были необходимы для решения важнейших задач, встававших перед самодержавным государством.
Исторические реалии России XVIII века позволяют говорить, что все реформы, проводимые в стране, определялись прежде всего интересами абсолютистского государства, которое вынуждено было поддерживать требования дворянства. Эволюция военно-полицейского режима шла по пути смягчения некоторых наиболее жестких форм существования привилегированного сословия дворянства.
Развитие абсолютистского государства в XVIII в. проходило в условиях крепнущего крепостничества и оформления сословного строя. Крепостное право, крепостной режим и сословный строй- это связанные между собой части российского общества. И как бы ни увлекался Каменский, опираясь даже на западных историков, многие положения которых весьма спорны, доказать наличие в России XVIII в. прямолинейного постоянного процесса реформирования в направлении правового государства и гражданского общества вряд ли возможно.
Примечания
1. История России с начала XVIII века до конца XIX века. М. 1996, с. 106.
2. ОМЕЛЬЧЕНКО О. А. "Законная монархия" Екатерины II. Просвещенный абсолютизм в России. М. 1993, с. 68.
3. История России с начала XVIII до конца XIX века, с. 187-192.
стр. 173
