Чернышев Петр Григорьевич

Петр Григорьевич Чернышев (25 марта 1712 — 20 августа 1773)1

РГАДА, ф. 248, оп. 1/102, д. 8122, ч. 2, лл. 769—770.

Сочиненная графом Петром Чернышевым по повелению государственной Коллегии Иностранных дел, до него персонално касающаяся записка. Я, нижеподписавшийся граф Петр Чернышев, сын генерала, сенатора и российских императорских ордеров кавалера графа Григорья Петровича, родился в Санкт-Петербурге 24-го дня марта 1712-го году. По всевысочайшему за собственною рукою Его Императорского Величества блаженной и вечно достойно-славной памяти Петра Великого указу в 1715-м году декабря 7-го дня я написан в лейб-гвардии Преображенской полк в салдаты. По всемилостивейшему же изоустному Его же Императорского Величества повелению в 1722-м году вошел я в службу Его Королевского Высочества владеющего герцога Шлезвиг-Голстинского и в которой был маия по 29-е число 1727-го года в пажах, в каммер-пажах и, наконец, в капитан-порутчиках, имея на оба последния чины патенты, как и милостивый при том апшит за собственноручным Его высоко помянутого Королевского Высочества подписанием. Указом из Верховного Тайного Совета 14-го дня декабря 1727-го году определен я к отцу моему, по его тогда чину генерал-крикс-коммисара и рижской губернии губернатора, в адъютанты, на которой чин и обыкновенный патент из государственной Военной коллегии мне дан. В 1728-м году по приказанию государственной Иностранной коллегии отправлен я для обучения политических дел к находившемуся тогда при Суасонском конгресе нашему послу. По возвращении же моем в отечество, марта 22-го дня 1730-го году блаженной и вечно достойной памяти Ея Величеством государынею императрицею Анною Ивановною я всемилостивейше пожалован в действителныя каммер-юнкеры. И, бывши в оном чине старшим, 30 дн(я) марта 1739-го года определен к принцессе Брауншвейг-Люнебургской в первыя каммергеры. В 1740-м же году февраля 14-го дня паки к высочайшему двору Ея Императорского Величества обратно переведен в действителныя каммергеры, и на которыя все чины патенты имею за подписанием собственныя Ея Императорского Величества руки. В том же 1740-м году был я формално назначен к посылке х королевско-гишпанскому двору в карактере полномочного министра. Но понеже по кончине Ея Императорского Величества оная отменилась, то я вместо того с начала 1741-го года был отправлен в карактере чрезвычайного посланника х королевско-дацко-норвежскому двору. По благополучном же возшествии на прародителский свой наследный всевысочайшей императорский всероссийский престол Ея Императорского Величества ныне все славно государствующей и Богом хранимой нашей монархини 1741-го года ноября 25-го числа, я от того же самого дня всевысочайшим собственною рукою Ея Императорского Величества подписанным рескриптом, как и от 28-го дня того же месяца поверенною х королю грамотою упомянутого же дацкого двора, в прежнем моем чину и карактере конфирмован всемилостивейше нашелся. От которого двора по силе всевысочайших подобных же Ея Императорского Величества указов переведен наперед того же года х королевско-прускому двору в прежнем моем карактере, а потом от оного 1746-го года в карактере полномочного министра к сему Великобританскому двору, где я и до днесь в оном находится честь имею. 1743-го года декабря 18-го дня Ея Императорское Величество всемилостивейше меня пожаловать соизволила орденом своим Святаго Александра Невского, а в прошлом 1754-м году 5-го дня сентября генерал-порутчиком. Об жалованье сим случаем с обстоятелством токмо о настоящем, и которое я без отменно со времяни всего моего министерства получаю, сказать могу, а имянно, что оное в шести тысячах рублев ежегодно быть находится. О прошедшем же и что я точно во всех моих чинах получал, за неимением здесь при себе записки, принужден нахожуся о справки о том сослатся: еже до придворных касается, то есть каммер-юнкерского и каммергерских — на придворную кантору; об адъютанском — на государственную Военную коллегию; а об салдатском — на полк. На дворянина посолства же я оного не имел. Мужеского полу у меня детей токмо один сын, родившейся здесь в Лондоне 1746-го года, коему имя Григорей. Находящияся же за мною деревни, понеже мне все достались по смерти родителей моих во время уже моего из отечества отсудствия, то я до днесь сам еще того удоволствия достичь за моею от них далнею отлучкою не возмог, чтоб наиобстоятелнейшим образом о подробнейшем их состоянии столь справится, чтоб совершенно порядочно о том ныне отозватся, что сколко мужеска полу людей и крестьян за мною есть и в которых уездех. Но, без сумненно, государственная Вотчинная коллегия нада чтоб об оном была не без известна, от которой о том известия потребовать, чаю, можно. В Лондоне, дн(я) ... февраля 1755-го году. Граф Петр Чернышев.

Ушаков был женат на богатой вдове Елене Леонтьевне Апраксиной, урождённой Кокошкиной. Свадьба с ней состоялась через ходатайство самого Петра I. Супруги занимали пышный особняк на Миллионной 17. Их единственная дочь Екатерина Андреевна (1715—1779) была замужем за дипломатом графом П. Г. Чернышёвым. Они были родителями графини Дарьи Петровны Салтыковой и княгини Натальи Петровны Голицыной, известной под именем Princesse Moustache (прототип главной героини повести А. С. Пушкина «Пиковая дама»). Пасынком Ушакова был генерал-фельдмаршал С. Ф. Апраксин (1702—1758), чьё покровительство помогло Апраксину сделать быструю карьеру.[2]