Чернышев Петр Григорьевич

Петр Григорьевич Чернышев (25 марта 1712 — 20 августа 1773)1

РГАДА, ф. 248, оп. 1/102, д. 8122, ч. 2, лл. 769—770.

Сочиненная графом Петром Чернышевым по повелению государственной Коллегии Иностранных дел, до него персонално касающаяся записка. Я, нижеподписавшийся граф Петр Чернышев, сын генерала, сенатора и российских императорских ордеров кавалера графа Григорья Петровича, родился в Санкт-Петербурге 24-го дня марта 1712-го году. По всевысочайшему за собственною рукою Его Императорского Величества блаженной и вечно достойно-славной памяти Петра Великого указу в 1715-м году декабря 7-го дня я написан в лейб-гвардии Преображенской полк в салдаты. По всемилостивейшему же изоустному Его же Императорского Величества повелению в 1722-м году вошел я в службу Его Королевского Высочества владеющего герцога Шлезвиг-Голстинского и в которой был маия по 29-е число 1727-го года в пажах, в каммер-пажах и, наконец, в капитан-порутчиках, имея на оба последния чины патенты, как и милостивый при том апшит за собственноручным Его высоко помянутого Королевского Высочества подписанием. Указом из Верховного Тайного Совета 14-го дня декабря 1727-го году определен я к отцу моему, по его тогда чину генерал-крикс-коммисара и рижской губернии губернатора, в адъютанты, на которой чин и обыкновенный патент из государственной Военной коллегии мне дан. В 1728-м году по приказанию государственной Иностранной коллегии отправлен я для обучения политических дел к находившемуся тогда при Суасонском конгресе нашему послу. По возвращении же моем в отечество, марта 22-го дня 1730-го году блаженной и вечно достойной памяти Ея Величеством государынею императрицею Анною Ивановною я всемилостивейше пожалован в действителныя каммер-юнкеры. И, бывши в оном чине старшим, 30 дн(я) марта 1739-го года определен к принцессе Брауншвейг-Люнебургской в первыя каммергеры. В 1740-м же году февраля 14-го дня паки к высочайшему двору Ея Императорского Величества обратно переведен в действителныя каммергеры, и на которыя все чины патенты имею за подписанием собственныя Ея Императорского Величества руки. В том же 1740-м году был я формално назначен к посылке х королевско-гишпанскому двору в карактере полномочного министра. Но понеже по кончине Ея Императорского Величества оная отменилась, то я вместо того с начала 1741-го года был отправлен в карактере чрезвычайного посланника х королевско-дацко-норвежскому двору. По благополучном же возшествии на прародителский свой наследный всевысочайшей императорский всероссийский престол Ея Императорского Величества ныне все славно государствующей и Богом хранимой нашей монархини 1741-го года ноября 25-го числа, я от того же самого дня всевысочайшим собственною рукою Ея Императорского Величества подписанным рескриптом, как и от 28-го дня того же месяца поверенною х королю грамотою упомянутого же дацкого двора, в прежнем моем чину и карактере конфирмован всемилостивейше нашелся. От которого двора по силе всевысочайших подобных же Ея Императорского Величества указов переведен наперед того же года х королевско-прускому двору в прежнем моем карактере, а потом от оного 1746-го года в карактере полномочного министра к сему Великобританскому двору, где я и до днесь в оном находится честь имею. 1743-го года декабря 18-го дня Ея Императорское Величество всемилостивейше меня пожаловать соизволила орденом своим Святаго Александра Невского, а в прошлом 1754-м году 5-го дня сентября генерал-порутчиком. Об жалованье сим случаем с обстоятелством токмо о настоящем, и которое я без отменно со времяни всего моего министерства получаю, сказать могу, а имянно, что оное в шести тысячах рублев ежегодно быть находится. О прошедшем же и что я точно во всех моих чинах получал, за неимением здесь при себе записки, принужден нахожуся о справки о том сослатся: еже до придворных касается, то есть каммер-юнкерского и каммергерских — на придворную кантору; об адъютанском — на государственную Военную коллегию; а об салдатском — на полк. На дворянина посолства же я оного не имел. Мужеского полу у меня детей токмо один сын, родившейся здесь в Лондоне 1746-го года, коему имя Григорей. Находящияся же за мною деревни, понеже мне все достались по смерти родителей моих во время уже моего из отечества отсудствия, то я до днесь сам еще того удоволствия достичь за моею от них далнею отлучкою не возмог, чтоб наиобстоятелнейшим образом о подробнейшем их состоянии столь справится, чтоб совершенно порядочно о том ныне отозватся, что сколко мужеска полу людей и крестьян за мною есть и в которых уездех. Но, без сумненно, государственная Вотчинная коллегия нада чтоб об оном была не без известна, от которой о том известия потребовать, чаю, можно. В Лондоне, дн(я) ... февраля 1755-го году. Граф Петр Чернышев.