Собакин Михаил Григорьевич

Государственная коллегия иностранных дел, контора в Москве; главный судья в Мастерской и Оружейной конторе в Москве (на 1765 г.)^[16]

Государственная коллегия иностранных дел, контора в Москве; главный судья в Мастерской и Оружейной конторе в Москве (на 1766 г.)^[17]

Государственная коллегия иностранных дел, контора в Москве; главный судья в Мастерской и Оружейной конторе в Москве (на 1767 г.)^[18]

пустошь Бурково, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (меж. 1767) ^[19] ;

пустошь Гавшино, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1768), Совладелец - гр. Головкин Гавриил Иванович ^[20];

дер. Кстинина, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1767). Совладельцы - Измайлов Владислав Васильевич, Лодыженский Николай Васильевич^[21];

пустошь Лунево, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1768) ^[22];

село Михалево, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1768), Совладелец - гр. Головкин Гавриил Иванович, капитан-поручик лейб гвардии Кожин Осип Иванович, вдова, титулярная советница Арцыбашева Мария Никитична^[23];

с-цо Тишково, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1768)(с с-цом Погост и дер. Марьина) ^[24];

с. Чашниково,Московский/Воскресенский у., Московская губ. ^[25];

пустошь Шерапово, Московский/Воскресенский у., Московская губ. (1769) ^[26];

пустошь Киселиха, Московский/Дмитровский у., Московская губ. (1768) ^[27];

Московская губ., Дмитровский у.:

пустошь Афонасково, Дмитровский у., Московская губ., (1768) (план сочинен в 1866 г.) ^[28];

пустошь Киселиха, Дмитровский у., Московская губ. ^[29];

пустошь Кутаково, Дмитровский у., Московская губ. (1768) ^[30].

Орловская губ., Орловский у.:(на 1767 г.)^[7].

с. Архангельское, Орловский у., Орловская губ. (на 1767 г. - 170 душ на пашне)^[31].

Ярославская губ., Ярославский у. (на 1767 г.)^[7].

Тверская губ., Кашинский у. (на 1767 г.)^[7].

Казанская губ., Козмодемьянский у.(на 1767 г.)^[7].

Гагарина Татьяна Васильевна^[34]

"8. Михайла Сабакин хотя при корпусе к обучению гражданских наук и не написан, однакож умеет по латини, причем как по французскии так по-немецкии, нарочито говорит и пишет, а совершенством своего природнаго языка, как из его задач и сочиненных поэтических стихов видно, многих других гораздо превосходит. Причем таков георметрии и других искуств хорошо обучается. В Санкт Петербурге июля 27 дня 1736"

(1765) классн.чин.(1765) [Степанов В.П. Русское служ.дворянство 2-й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 65-30,77 66-55,109 67-57,116 68-19,55,56,117 69-27,68,138 70-28,73,136 71-27,71,136][2]

"СОБАКИН Михаил Григорьевич родился [1720] в старинной дворянской семье — поэт. Бояры­ня Собакина Марфа Васильевна была третьей женой Ивана Грозного. Пер­воначальное образование Михаил Григорьевич получил в Сухопутном шляхетском корпусе («рыцарской академии»), учрежденном в 1731 в Петербурге. Цель его состояла в подго­товке офицеров из дворянских детей. Помимо военных предметов, юные «ры­цари» получали общеобразовательную подготовку и упражнялись в танцах, фехтовании, верховой езде. Пожалуй, са­мый большой интерес воспитанники кор­пуса проявляли к словесности. Каждый год они преподносили императрице в день ее рождения хвалебные оды. Затем при корпусе был организован театр, а с 1756 силами воспитанников стал издаваться и журнал «Праздное время, в пользу упот­ребляемое». Поэти­ческая деятельность Собакина началась в стенах «рыцарской академии». Вместе с другими воспитанниками он участвовал в написа­нии хвалебных од императрице. В 1737 напечатано первое стихотворение оно не имеет заглавия, написано силлабическим размером. В 1738, после шестилетнего обучения, Собакин М. Г. закончил «рыцарскую ака­демию» и был направлен в армию в звании поручика. В аттестате было сказано, что он легко переводит с немецкого и фран­цузского языков, «фехтует в контру, рисует ландшафты красками и портреты миниатюрою». В 1738 Собакин М. Г. напечатал книгу «Совет доб­родетели» — драматическую поэму с ге­роями-аллегориями — Музой, Мудро­стью, Добродетелью, Храбростью и т. п., прославляющими идеализированный об­лик императрицы Анны Иоанновны. Сти­хотворение это было написано в соответ­ствии с «Новым способом» сложения рос­сийских стихов Тредиаковского «герои­ческим гекзаметром». В поэме излагается довольно умеренная просветительская программа управления государством с по­мощью Правды, Политики (т. е. вежли­вости и культурности), любви к науке, воинской храбрости. Особо отмечается значение Милости и Попечения. В 1742 выходят «Панегири­ческие стихи к высочайшему въезду ее императорского величества Елисаветы Петровны» до наших дней не сохранились. На военной службе Михаил Григорьевич пробыл око­ло четырех лет. С 1742 по 1772 служил в Коллегии иностранных дел. В 1767 был избран депутатом Комис­сии по составлению «Нового уложе­ния», затем назначен московским сена­тором. Быстрое восхождение Собакина по слу­жебной лестнице скоро было прервано. Собакин Михаил Григорьевич был образованным человеком, помо­гал высшему московскому духовенству выбирать темы для проповедей, оказывал помощь французскому историку Леклерку. В 1771 в Москве разразилась моровая язва. Спасаясь от эпидемии, он закрыл­ся в своем кабинете и забросил все де­ла. В Москве вспыхнуло народное вос­стание, во время которого был убит архиепископ Амвросий. Все это вызвало недовольство Екатерины II. Свой гнев императрица излила на Михаила Григорьевича, как на долж­ностное лицо. Поэт был отстранен от службы. Опала чрезмерно огорчила его, он заболел и вскоре умер. Умер — [6(17). II. 1773], Москве.[3]

"Михаил Григорьевич Собакин (1720—1773) происходил из старинного боярского рода. Двенадцати лет его определили в новооткрытую Рыцарскую Академию — единственное учебное заведение того времени, предназначавшееся для детей аристократов, своего рода Лицей XVIII века. В Рыцарской Академии, позднее переименованной в Сухопутный Шляхетный корпус, готовились будущие военачальники и высокопоставленные чиновники. Учителями в корпусе были в основном иностранцы, преподавание велось исключительно на немецком. Кадеты обучались иностранным языкам, военному делу и дипломатическому искусству; поэтика и риторика в Академии не преподавались; писание стихов, в отличие от Славяно-греко-латинской академии, не поощрялось, но и не было под запретом. По утверждению историка С.Н.Глинки, в Сухопутном Шляхетном корпусе в те годы якобы существовало некое “Общество любителей российской словесности”. Никакие другие источники об этом ничего не сообщают. Хотя предположить существование подобного общества несложно, поскольку соучениками Собакина по Рыцарской Академии были не только будущие государственные деятели, но и видные писатели: А.П.Сумароков, переводчик И.И.Мелиссино и А.В.Олсуфьев, один из авторов скабрезных од из “Девичьей игрушки”. В “Именном списке” выходцев Сухопутного Шляхетного корпуса, изданном в 1761 г., о Собакине сказано, что он “вступил в Корпус 1732 года мая 31 дня, выпущен 1738 октября 23 из сержантов в армию в поручики, с нижеследующим аттестатом: арифметику и геометрии все части окончал, знает с доказательствами твердо, переводит с немецкого на французский екстемпоре, фехтует в контру, рисует ландшафты красками и портреты миниатюрою, универсальную историю и в географии разные карты прошел; ныне статским советником”. В 1741 г., видимо, после ранения (на сохранившихся портретах Собакин изображен кривым на левый глаз), он был определен асессором конторы Коллегии иностранных дел “по знанию им чужестранных языков”, потом “разбирал и описывал Государственный архив”. В должности начальника Архива Коллегии иностранных дел Собакин прослужил, хотя и с перерывом, многие годы, дослужился до тайного советника, избирался депутатом в Комиссию по составлению Нового Уложения и назначался сенатором от Москвы. Как явствует из биографических данных, Михаил Собакин, в отличие от Сумарокова, предпочел бесперспективной в XVIII веке литературной карьере успешную чиновничью. Так же двадцатью годами позже поступит, например, тончайший поэт Алексей Ржевский. Из пяти стихотворных панегириков, изданных в 1735—1738 гг. от имени “при Рыцарской Академии <...> находящейся юности”, подписаны Михаилом Собакиным лишь полтора: “Совет добродетелей”* (1738) и присовокупление** к “Преизобилию Императорской милости”*** (1737). Каждый панегирик состоял из двух неравных частей: основной и дополнительной, почти никак с нею не связанной, разве что именем императрицы, и отличающейся не только по содержанию, но и по форме. В двух вышеназванных стихотворениях, как и в “Благополучном соединении свойств”, дополнительные части располагаются после основных, в оставшихся двух, более ранних: “Еже Россиа ныне восклицает”**** (1735) и “Образ Богу и человеком угодныя владетельницы”***** (1736) — перед основными."[4]