Баскаков Василий Григорьевич

Материал из Проект Дворяне - Вики

Перейти к: навигация, поиск
ФИО: Баскаков Василий Григорьевич[1] (м.)
Годы жизни: 1728[1]-1772[1] гг.

Ранг: Статский советник[1].

Политическая активность: Депутат Екатерининской комиссии по составлению нового уложения, от Канцелярии опекунства иностранных и от дворянства гор. Судиславля "(ныне заштатный, Костромской губ.), в уезде которого жило много его родственников дворян Баскаковых, участвовавших в выборах"[1].

Депутат от Канцелярии опекунства иностранных и от дворянства гор. Судиславля[2], депутат Уложенной комиссии от Опекунства иностранных[2]; коллежский советник, депутат Уложенной комиссии от Опекунства иностранных и от Судиславского дворянства[3]; депутат от дворянства Судиславского и Буйского уездов[2].

"В 1766 г. президент этой канцелярии гр. Григ. Григ. Орлов передал ему для прочтения и оценки рукопись только что законченного Екатериной "Наказа". В письме на имя гр. Орлова, Баскаков, не сочувствуя некоторым либеральным мнениям императрицы, изложил несколько любопытных замечаний на ее труд. Прочитав это письмо, Екатерина со многим не согласилась, но нашла некоторые поправки "бесспорно" основательными и написала, между прочим, на полях письма: все его примечания умны"[1].

"На заседаниях большого собрания комиссии он принимал деятельное участие в прениях. Когда маршал комиссии, Бибиков в июле 1768 г. предложил голосовать проект о правах дворянства — без обсуждения, Баскаков первый решительно воспротивился этому, объявив, что он намерен сделать замечания почти на все статьи проекта, и потому ни да, ни нет ни на одну из них сказать не может. По своему образу мыслей Баскаков является типичным представителем того большинства в комиссии, которое колебалось между крайними мнениями двух виднейших и красноречивейших депутатов, кн. Щербатова и Коробьина. Знакомые, привычные мысли в пламенных и сильных речах Щербатова казались более убедительными, — но, находясь под сильным давлением просветительных идей, возвещенных верховной властью, большинство не решалось всецело стать на его сторону и совершенно отвергнуть не менее красноречивого защитника новых идей, идей императрицы, Коробьина. Обыкновенно говоривший очень много на заседаниях, Баскаков уклонился под формальным предлогом от обсуждения вопроса о "свободных деревнях", вопроса, вызвавшего наиболее оживленный спор между названными представителями крайних мнений. Не отвергая проектированной статьи о праве благородных давать крепостным людям свободу, он, однако, предлагал включить в эту статью определение о праве дворян на частную продажу крестьян. Точно так же в упомянутом выше письме к гр. Орлову, Баскаков не находил возможным совершенно отменить пытки, как предлагала императрица, но соглашаясь до известной степени с нею, советовал отменить их, "кроме необходимых случаев, в которых причиною истязания будет собственное человека упорство". Во время прений в комиссии, он не ставил дворянства, как некоторые депутаты, несравненно выше других сословий, однако предлагал установить для дворян "особливые какие ни есть благопристойные знаки, или отличности в платье". Замечания его, записанные в протоколах большого собрания, интересны тем, что в них обнаруживается известная его юридическая образованность; он подробно разъясняет необходимость выделить из законодательных проектов, выработанных в частных комиссиях, общие положения права и внести их в "предуведомления", в которых точнее определить "основания или принципии законоположений, как то, что есть право общее, каждому гражданину принадлежащее, также что есть преимущество" и пр. Добиваясь точности и полноты законодательных определений, предлагает много редакционных поправок. Все свои замечания Баскаков излагал устно, а не в записках, как большинство депутатов; но он не отличался особым красноречием, и это обстоятельство, а также только что отмеченное сухое содержание большей частей его речей не обеспечили ему большого успеха в собрании; впрочем, некоторые его замечания встречали одобрение значительного числа депутатов; при баллотировках в подкомиссии он получил один раз 99 и другой раз 141 избирательных баллов. Он состоял членом одной из подкомиссий, духовно-гражданской, однако вошел в ее состав (27 мая 1768 г.) не по избранию, а по назначению маршала"[1].


Гражданская служба: Был сначала членом, затем вице-президентом "Канцелярии опекунства иностранных", учрежденной 22 июля 1763 г. для устройства иностранных колонистов[1].

Вероятные родственники: Баскаков Алексей Яковлевич.

Фрагменты текстов, цитаты: 1. Баскаков, Василий Григорьевич

— депутат Екатерининской комиссии по составлению нового уложения, ст. сов., род. 18 декабря 1728 г., ум. 17 ноября 1772 г. Был сначала членом, затем вице-президентом "Канцелярии опекунства иностранных", учрежденной 22 июля 1763 г. для устройства иностранных колонистов. В 1766 г. президент этой канцелярии гр. Григ. Григ. Орлов передал ему для прочтения и оценки рукопись только что законченного Екатериной "Наказа". В письме на имя гр. Орлова, Баскаков, не сочувствуя некоторым либеральным мнениям императрицы, изложил несколько любопытных замечаний на ее труд. Прочитав это письмо, Екатерина со многим не согласилась, но нашла некоторые поправки "бесспорно" основательными и написала, между прочим, на полях письма: все его примечания умны. В 1767 г. Баскаков был выбран депутатом от своей канцелярии и от дворянства гор. Судиславля (ныне заштатный, Костромской губ.), в уезде которого жило много его родственников дворян Баскаковых, участвовавших в выборах. На заседаниях большого собрания комиссии он принимал деятельное участие в прениях. Когда маршал комиссии, Бибиков в июле 1768 г. предложил голосовать проект о правах дворянства — без обсуждения, Баскаков первый решительно воспротивился этому, объявив, что он намерен сделать замечания почти на все статьи проекта, и потому ни да, ни нет ни на одну из них сказать не может. По своему образу мыслей Баскаков является типичным представителем того большинства в комиссии, которое колебалось между крайними мнениями двух виднейших и красноречивейших депутатов, кн. Щербатова и Коробьина. Знакомые, привычные мысли в пламенных и сильных речах Щербатова казались более убедительными, — но, находясь под сильным давлением просветительных идей, возвещенных верховной властью, большинство не решалось всецело стать на его сторону и совершенно отвергнуть не менее красноречивого защитника новых идей, идей императрицы, Коробьина. Обыкновенно говоривший очень много на заседаниях, Баскаков уклонился под формальным предлогом от обсуждения вопроса о "свободных деревнях", вопроса, вызвавшего наиболее оживленный спор между названными представителями крайних мнений. Не отвергая проектированной статьи о праве благородных давать крепостным людям свободу, он, однако, предлагал включить в эту статью определение о праве дворян на частную продажу крестьян. Точно так же в упомянутом выше письме к гр. Орлову, Баскаков не находил возможным совершенно отменить пытки, как предлагала императрица, но соглашаясь до известной степени с нею, советовал отменить их, "кроме необходимых случаев, в которых причиною истязания будет собственное человека упорство". Во время прений в комиссии, он не ставил дворянства, как некоторые депутаты, несравненно выше других сословий, однако предлагал установить для дворян "особливые какие ни есть благопристойные знаки, или отличности в платье". Замечания его, записанные в протоколах большого собрания, интересны тем, что в них обнаруживается известная его юридическая образованность; он подробно разъясняет необходимость выделить из законодательных проектов, выработанных в частных комиссиях, общие положения права и внести их в "предуведомления", в которых точнее определить "основания или принципии законоположений, как то, что есть право общее, каждому гражданину принадлежащее, также что есть преимущество" и пр. Добиваясь точности и полноты законодательных определений, предлагает много редакционных поправок. Все свои замечания Баскаков излагал устно, а не в записках, как большинство депутатов; но он не отличался особым красноречием, и это обстоятельство, а также только что отмеченное сухое содержание большей частей его речей не обеспечили ему большого успеха в собрании; впрочем, некоторые его замечания встречали одобрение значительного числа депутатов; при баллотировках в подкомиссии он получил один раз 99 и другой раз 141 избирательных баллов. Он состоял членом одной из подкомиссий, духовно-гражданской, однако вошел в ее состав (27 мая 1768 г.) не по избранию, а по назначению маршала.

"Сборник Импер Русск. Историч. Общества", т. 4, 32, 36, 43. (Историч. свед. о Екатерининской комиссии, ч. І, IV, V), т. 10 (Бумаги Импер. Екатерины, здесь письмо Б — ва с замечаниями Екатерины). — Полн. Собр. Зак., № 11879. — Даты с надгробия на Старом Лазаревском кладб. Александро-Невской лавры.

Н. П.-С.

{Половцов}

Большая биографическая энциклопедия. 2009. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/8461/%D0%91%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2 (Доступ: 30.05. 2012).

Примечания

  1. 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 1,5 1,6 1,7 Большая биографическая энциклопедия. 2009. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/8461/%D0%91%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2 (доступ 30.05. 2012)
  2. 2,0 2,1 2,2 Имянной список господам депутатам, выбранным в Комиссию о сочинении проэкта Новаго Уложения, кто из котораго места выбраны, и кто кому имянно здали, также в разныя учрежденныя от большаго собрания частныя Комиссии определены и ныне действительно находятся Генваря по 1 число, 1768 году. Печатан при Императорском Московском Университете [1768]. С. 4.
  3. Сб. РИО. Т. 4. С. 481.
Просмотры
Личные инструменты